Он снова прокрутил страницы профиля Нины и вернулся к первой.

– Погоди! – вскричала Эмма, устремляясь грудью вперед. – Вернись к предпоследнему снимку.

Он, недоумевая, послушался.

– Можешь увеличить? – спросила она.

Он щелкнул два раза и внезапно понял, что` именно она заметила.

Холодное лезвие тревоги вошло в его внутренности, пульс участился.

– Вон там, – сказала Эмма, указывая в угол картинки. – Видите?

К несчастью, Максим видел даже слишком хорошо. Он не обратил внимания на детали, и, хотя интуиция подсказывала ему, что в обстановке, выбранной Ниной для фотосессии, есть что-то знакомое, он подсознательно закрыл на это глаза. Однако ничто не могло ускользнуть от тренированного глаза Эммы Леруа.

– На стене в глубине видно название места, где делались снимки. В «Гравити Зеро»! Это недалеко отсюда, в нежилой зоне, – победно заявила она.

«Гравити Зеро». При одном упоминании волна дурноты прошла по телу молодого человека, начавшись с затылка и распространившись до кончиков пальцев.

– И что это за место? – поинтересовался Борис.

– Клуб, его посещают и свингеры, и садомазо: несколько лет назад у нас был туда рейд, – уточнила Эмма. – Ничего по-настоящему серьезного: патрон вроде в порядке, ну, немного легкой наркоты, как во всех ночных заведениях.

– Зато мы получили интересный след, уже неплохо, – бросил Павловски. – Вы с Буабидом отправляйтесь туда и поспрашивайте. Хотя лица не различить, распечатайте и посмотрите, – может, кто ее узнает. И еще я хочу выяснить, когда проходила эта фотосъемка.

Максим, до того онемевший и застывший, как соляной столб, внутренне вздрогнул, когда русский положил ему руку на плечо.

– А мы заедем к Коста, – продолжил тот, – и вытрясем из него душу. Он нам солгал, и мне нужна уверенность, что он не скрывает еще что-нибудь.

Выйдя из помещения бригады, Максим увидел Ассию. От нежного взгляда, который она ему бросила, пусть и мимолетного, у него слегка кольнуло сердце. В ответ он робко помахал ей, но так незаметно, что даже не был уверен, что она заметила его жест.

Снаружи мрачная погода подействовала на жандарма как гнетущая, все нестерпимее давящая тяжесть. У него вдруг возникло ощущение, что на грудь навалилось немереное бремя. Борис был уже далеко, садился в свою машину, но Максим, задыхаясь, был вынужден остановиться на полдороге. Все вокруг зашаталось, накатила дурнота. У него подогнулись колени, и он наклонился вперед, положив руки на бедра, словно готовясь поклониться некоему богу прямо посреди парковки.

Возможно, Ассия была права, считая, что ему еще слишком рано возвращаться в бригаду. Его мучило неприятное чувство, будто это дело швырнуло его в пасть гигантского монстра и теперь тот заглатывает его, медленно перемалывая. Сначала Дети Гайи, потом его родители, а теперь единственное место, где он чувствовал себя свободно: «Гравити Зеро». Тяжелый темный туман сгущался над ним, стая голодных стервятников только и поджидала малейшего признака слабости, чтобы наброситься и удушить.

Ледяной порыв ветра хлестнул ему в лицо и немного привел в себя. Он ощутил неожиданную потребность вернуться к машине и захватить лекарства. Сможет ли он целый день обходиться без них?

Он присоединился к нетерпеливо поджидающему его Борису, и тот рванул с места, не успел Максим захлопнуть дверцу. GPS на приборном щитке направлял их к супермаркету в центре города – где работал Брюно Коста.

Всю дорогу Павловски молчал, что полностью устраивало его напарника, который только ждал, когда подействует таблетка. Время от времени он с облегчением посматривал на время прибытия. Когда они добрались до места, тяжесть в груди практически исчезла. Он понимал, что не очень в форме, чтобы провести беседу с Коста, но еще вполне способен расшифровать значение двигательных реакций субъекта, не привыкшего к допросам – в отличие от преступников, регулярно попадающих в лапы жандармерии.

Супермаркет находился в сверхсовременном торговом центре, который вырос, подобно бородавке, в самом сердце средневековой исторической застройки Анси. Конструкция из стекла и металла вмещала около двадцати торговых точек, располагавшихся по обе стороны центрального прохода, по примеру американских моллов. Из чисто практических соображений во внутренностях города вырыли гигантский паркинг, принимавший с каждым днем все больше покупателей, съезжавшихся из окрестных коммун.

Двое мужчин решительным шагом пробирались среди праздношатающихся посетителей, и Максим на мгновение задумался, не выглядят ли они как копы. Он глянул на напарника, и вопрос отпал сам собой. С его ростом метр девяносто девять сантиметров Борис, конечно же, не мог пройти незамеченным, а его армейская стрижка никого не могла ввести в заблуждение.

Войдя в супермаркет, они огляделись. Брюно Коста говорил, что он кассир, и им предстояло выяснить, где его рабочее место.

Борис кивнул Максиму, приглашая следовать за собой. Он двинулся по проходу к цели, по дороге прихватив бутылку минеральной воды.

Как два дисциплинированных клиента, они отстояли очередь в кассу номер восемь, и когда маленькая старушка с хозяйственной сумкой на колесиках оплатила свои покупки, транспортная лента пришла в движение, доставив пластиковую бутылку к Коста, который не поднял глаз.

– Здравствуйте, – машинально сказал он тонким голоском.

– Здравствуй, Брюно, – ответил Павловски.

Услышав свое имя, кассир вскинул голову, и Максим заметил, как мгновенно расширились его зрачки. Прилив адреналина обострил все его чувства.

– Вам ведь позволено делать перерывы? – спросил русский, как раз когда Коста поднес товар к сканеру, издавшему характерный электронный звук.

– Э-э-э… то есть как? – растерянно выдавил тот.

– То есть нам нужно с тобой поговорить, – вмешался Максим. – Мы решили, что удобнее это сделать во время твоего перерыва, незачем при всех надевать на тебя наручники и тащить в участок.

Брюно Коста, казалось, начал распадаться на части; лоб его уже лоснился от пота. Он опустил глаза и нажал кнопку. Горящая лампочка над подходом к кассе сменила зеленый цвет на красный, он встал. Выбрался из-за движущейся ленты и, обернувшись, прошептал:

– Идите за мной.

Напарников устраивало его явное стремление не привлекать внимания, и они двинулись следом, сохраняя приличную дистанцию.

Дойдя до двери, по цвету сливавшейся со стенами магазина, Коста приложил свой бейджик к магнитному замку, и тот открылся. Кассир с встревоженным видом пригласил их войти.

– У меня право всего на пятнадцать минут каждые два часа, – смущенно пояснил он, прежде чем завести их в комнату, очевидно служившую местом отдыха персонала.

– Этого нам будет вполне достаточно… если вы окажете содействие, – заверил Борис, движением руки предлагая тому присесть.

– Я… я не понимаю, чего вы от меня ждете? – залепетал Коста.

– Что ты скажешь нам правду, – ответил Максим.

Он отметил, что собеседник, садясь, принял позу торможения, уперся носками в пол, так что ноги образовали петлю вторичной ретроактивности, в противовес видимой части тела, находившейся в атоническом состоянии. Синерголог мгновенно понял, что их собеседник делает вид, что расслаблен, в то время как внутренне тело его мучительно напряжено.

– Брюно, нам не хватает кое-каких деталей, – начал он. – Ты должен все рассказать о Нине.

Он тотчас заметил короткие рывки глаз в сторону, что безусловно указывало на утаивание информации. В когнитивном плане это означало, что допрашиваемый визуализировал то, что желал бы скрыть. Оба копа знали, о чем идет речь, но хотели услышать это из уст Брюно.

Тот продолжал молчать как бы с отсутствующим видом. Микроскопические пятнышки на щеках зудели, отчего его лицо периодически подергивалось в нервном тике.

– Мы искали Нину повсюду, в том числе заходили на сайт, который ты нам указал, но ничего не нашли. Как ты это объяснишь?